Сын Василия Стуса дал свою оценку истории, связанной с Виктором Медведчуком

Журналисты пообщались с сыном поэта Василия Стуса Дмитрием Стусом, чтобы узнать его мнение по поводу сложившейся ситуации из-за суда по книге журналиста Вахтанга Кипиани. 

Как относитесь к книге Вахтанга Кипиани о вашего отца Василия Стуса и суда, который состоялся несколько дней назад? 

Честно говоря, комментировать не хочется никак. Как только приближаются выборы, сразу политики, которые не имеют никаких реальных успехов, но очень хотят носить обличие «патриота», поднимают дело Медведчука. Это продолжается уже много лет и происходит по типовому советскому сценарию. Назначают виновного и толпа поддерживает обвинения. 

Через несколько дней выборы, перед которыми на имени отца спекулируют политические силы. Так что все ожидаемо и закономерно. По Летописи Очевидца - пока гетьманы воюют друг с другом, их побеждают иностранцы. В самом деле - никто не приносил столько вреда как свои. Именно об этом шла речь в стихотворении Василия Стуса «За летописью очевидца». 

Ситуация тянется уже 40 лет, обросла бородой, хвостами, и, с моей точки зрения, очень дурно пахнет. Но перед каждыми выборами все это повторяется. Вместо того, чтобы говорить о перспективах, говорить о программах, чтобы вести политический диалог между различными частями нашего политикума и частями, соответственно, общества и между общественными силами, которые они представляют, политики, за прошедшие каденцию ничего не достигли, начинают вытаскивать на свет дело Стуса и полемизировать, в том числе, с Медведчуком, не на языке современного развития, а языком того, что произошло в далекой советской эпохе, в 1980 году. 

Так « убивал ли адвокат Медведчук поэта Стуса»? 

Я думаю, ответ в вашем вопросе. В попытке угодить публике журналист перешел черту, за которой начинает действовать юридическая составляющая. Мы с вами можем как угодно относиться к личности Медведчука, но в публичной плоскости никому не позволено вешать ярлыки и унижать человека. 

Человеческое достоинство - самая главная ценность, которую отстаивал Василий Стус. А достоинство - она ​​или ценность для всех, или достоинства не существует ни для кого. Поэтому обидно и больно, что имя моего отца втянуты в грязные игры обанкротившихся политиков, не имеющих авторитета, основанного на своей деятельности, а их декларациям уже никто не верит. 

Однако, если вы настаиваете на прямом ответе, то конечно, Медведчук не убивал поэта Василия Стуса. Решение по срокам принималось на уровне Политбюро ЦК КПУ. Озвучивалось прокурором. На процессе отца - прокурором был Аржан. А приговор объявлял судья - его фамилия Фещенко. 

В украинских политических процессах советской эпохи адвокат ничего не мог поделать. 

К сожалению, мы продолжаем воевать и искать врагов, а нам стоило уже лет 30 строить Украину. Однако, искусством строительства мы не овладели. Даже в Киеве, столице независимой Украины за все эти годы не построено ни одного крупного культурного центра. Вроде Дворца Спорта или Дворца Украины. Их тоже строили в РСРС. 

Но наша декоммунизация и борьба за справедливость слишком избирательна, а потому с плохим душком. Я не понимаю, почему никто не говорит о награждении орденом Ярослава Мудрого в 2017 году Григория Зубца, который был судьей на процессе смертельно больного Валерия Марченко, собрата моего отца. Марченко погиб за год в Ленинградский больнице. 

А вы читали книгу Кипиани? 

Конечно я читал «Второе дело Василия Стуса», когда писал книгу «Василий Стус. Жизнь как творчество», давал согласие на публикацию в этой книге «Лагерной тетради». Знаю интерпретации последних дней, изложенные в статье Василия Овсиенко и не только его. Знаю и статьи Вахтанга, в том числе о маловероятность выдвижения отца на Нобеля. К сожалению, знаю слишком много вообще. Поэтому, не решаюсь пока обнародовать много информации о заявлении и поведение людей, которые находились в нечеловеческих условиях, которых шантажировали больными детьми, пытали предоставлением лекарственной помощи и много чего еще. 

Поэтому и уверен, что находясь в небезопасном состоянии, мягко говоря, не вполне корректно выносить приговоры адвокатам, находились под жестким прессингом советской карательной системы, и, тем более транслировать своевольные «моральные» выводы на широкую общественность. 

Тем более сейчас, когда мы стоим перед очень серьезными мировыми вызовами. Но за 30 лет так и не смогли ответить на них. Одни потери.