Почему изменились любовные сцены в финале «Игры престолов»

«Игра престолов» принесла немало революционных изменений в практику съемок телесериалов. Так, затраты на одну серию продолжительностью чуть менее часа дошли в конце седьмого сезона до $15 млн, что можно сравнить с бюджетами многих голливудских фильмов – а ведь те вдвое длиннее. Еще одна особенность этой телеэпопеи – обилие в ней сексуальных сцен, которые раньше можно было себе представить только на экранах кинотеатров, но никак не телевизоров. Потом Эмилия Кларк, которой во время съемок первого сезона в 2011-м году было 25 лет, пожаловалась на то, что ее заставляли полностью раздеваться даже в тех сценах, где это по логике сюжета не было особо нужно. Но возражать она не могла, поскольку в контрактах, которые подписывают актеры и актрисы, заранее оговорена съемка в эротических эпизодах и даже степень обнажения.

И действительно, если пересмотреть сейчас первый сезон, ясно видно, что без большого количества сцен с обнаженной или полуобнаженной женской натурой можно было обойтись. Да, они сыграли в то время на привлечение публики, но, в принципе, можно было ограничиться лишь намеком на обнажение. И как же разительно, если судить по рассказу актрисы Мэйси Уильямс, которая играла Арью Старк, изданию Entertainment Weekly, изменилась ситуация семь лет спустя, когда во время съемок второй серии восьмого сезона ее героиня должна была по собственной инициативе потерять девственность с Джедри, которого играл Джо Демпси.

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

Во-первых, ситуация, в отличие от первых сезонов была сюжетно оправдана – Арье предстояла на следующий день битва, в которой она могла погибнуть, и она хотела все-таки узнать, «что это такое». Во-вторых, как сказали ей шоураннеры сериала, степень обнажения на экране она могла выбрать сама. В-третьих,  ситуация вообще обернулась парадоксальным образом, так как участники съемочной группы, пытаясь вести себя максимально деликатно, старались не смотреть на происходящее, чем вызвали у актеров чувство, что они ужасно выглядят (люди обычно стесняются своего тела) и играют. То есть между строк рассказа читается невысказанное «уж лучше бы смотрели…»

В целом же тенденция в современном кинематографе ведет к тому, что таких сцен станет всё меньше. The Gardian на днях посвятила этому статью, в которой говорится о том, что с каждом годом секса в кино становится всё меньше. Ситуация «Последнего танго в Париже», когда Марлон Брандо в известной сцене практически изнасиловал ничего не подозревавшую Марию Шнайдер, сегодня просто невозможна. А постельные эротические сцены режиссер сегодня репетирует и снимает с участием специального консультанта, так называемого «координатора интимности», который регулирует степень физического контакта между актерами. К тому же кино сегодня, как правило, снимают ради денег, и никто не хочет уменьшать потенциальную аудиторию кинозрителей из-за вызванных эротическими сценами возрастных ограничений.

Наконец, и зритель сегодня изменился. Вследствие всеобщей распространенности интернета любитель секса на экране теперь не идет в кино, а заходит со своего компьютера на любой доступный ему порноканал. Впрочем, и с интернет-порно уже начинается борьба, и в первую очередь не из-за «неприличия», а потому что оно задает выдуманные стандарты секса, что приводит к возникновению у такого рода зрителей сексуальных комплексов в реальной жизни.

Олег Васильев, Lenta.UA