Планы и капканы: почему Зеленский не озвучил сценарий «Б» по Донбассу и существует ли он в принципе

В среду, 9 декабря, прошел ровно год с момента встречи в Париже лидеров Нормандского формата. Владимир Зеленский, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и Владимир Путин более девяти часов к ряду, обсуждая тему войны на Донбассе, искали приемлемую для всех сторон «формулу мира». Украинский президент тогда пообещал, что в случае, если за 12 месяцев по прошествии французского рандеву ситуация на юго-востоке нашей страны кардинальным образом не изменится, официальный Киев озвучит некий план «Б», позволяющий выйти из глухого переговорного угла.

«Путь к миру всегда тернист. Но это путь, которым должны пройти обе стороны. Активность Украины в процессе переговоров показала всему миру и, главное, жителям Донбасса, что именно мы заинтересованы в мире, а Россия блокирует выполнение договоренностей. Украина готова к новому этапу разведения войск и разминирования новых участков, а также к очередному раунду взаимного освобождения удерживаемых лиц», - заявил вчера Владимир Зеленский, подводя промежуточные итоги «нормандки». Глава государства также добавил, что несмотря на всевозможные сложности, впервые за годы войны удалось установить «реальный режим прекращения огня, который длится с 27 июля».

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

О том, что никакого плана «Б» Офис президента внедрять не собирается в виду якобы результативности Нормандского формата, рассказал давеча советник главы ОП Михаил Подоляк: «Сейчас уже некорректно говорить о планах А, Б и так далее. Мы комбинируем элементы разных стратегий и продолжаем переговоры во всех форматах, которые могут принести и уже приносят для Украины совершенно конкретные позитивные результаты. Украина хочет продолжать переговоры в «Нормандском формате» и уверен, что Киев уверенно идет к этой встрече. В переговорах при участии президента России можно достичь гораздо большего, чем в других форматах. Надо ли отдельно объяснять, почему в специфических политических системах ключевые решения принимает один человек и почему этот человек должен принимать участие в переговорах, если мы со своей стороны хотим позитивного продвижения к миру? Думаю, нет. Поэтому Украина и настаивает на новой встрече лидеров «нормандской четверки».

Абсолютно диссонирует с заявлением Подоляка месседж, озвученный вчера главой Трехсторонней контактной группы в Минске Леонидом Кравчуком. По словам первого президента, план «Б» сейчас активно разрабатывается членами Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) и будет готов уже в январе. При этом, любые детали первый президент раскрывать отказался, что рождает сомнения в наличии неких продуманных альтернатив…

«Еще с самого начала конфликта Украина задекларировала, что будет идти мирным путем политико-правового, дипломатического урегулирования, и я убежден, что за пределы этой парадигмы мы вряд ли сможем выйти. Соответственно, нравится это кому-то или не нравится, мы все равно и дальше будем заниматься этими переговорными танцами с бубнами в формате Минска. И тут не следует забывать о том, как выдающийся дипломат, стратег и главнокомандующий Порошенко рассказывал о том, что «Минские договоренности» не являются капитулянтскими и, подписав их, он всех обыграл, навязав свою волю россиянам. Более того, все пять лет президентства Петра Алексеевича нас уверяли, что Минск является безальтернативным и все, кто против него выступает либо просто идиоты, либо агенты Кремля», - отмечает политолог, эксперт аналитического портала «Слово и дело» Валентин Гладких.

Исходя из этого, по его мнению, вне зависимости от фамилии президента и состава Верховной Рады, «Украина обречена работать с «минскими соглашениями», являющимися наследством Порошенко».

Константой, как считает Гладких, является то, что от стран-подписантов Будапештского меморандума, к которым часто апеллируют украинские политики, не звучит артикулированное желание принимать участие в альтернативных переговорных форматах. «Поэтому, когда мы говорим о поиске альтернатив, о некоем плане «Б», все равно исходящей точкой, как ни крути, остается Минск. Однако ключевой проблемой является то, что за все эти годы украинское государство так и не дало четкий и внятный ответ на вопрос о том, какой конкретно сценарий решения конфликта на Донбассе для нас является если не желанным, то, по меньшей мере, приемлемым? Таким образом, как мы можем говорить об инструментах достижения цели, если сама цель не определена?».

«Планов Б, С, D можно придумать сколько угодно, от «просто перестать стрелять» до «провести парад украинской армии на Красной площади». То есть, фантастических сценариев может быть сколько угодно, однако если мы говорим о реалистических сценариях, то их существует всего лишь два. Первый — отказ России от оккупации части Донецкой и Луганской областей и добровольный выход оттуда. Второй — заморозка конфликта в приднестровском формате. Поскольку военным путем освободить территорию мы точно не сможем, так как это слишком дорого в плане потерь человеческих жизней, а Россия по своей воле никуда не уйдет, единственный сценарий — заморозка по приднестровскому трафарету. Думаю, мы просто обречены на этот сценарий», - говорит политолог Кирилл Сазонов и прогнозирует, что мы будем «вечно» говорить о каких-то прогрессах, новых планах, прорывах, формулах и сценариях, хотя на практике все будет оставаться на месте.

«И чем скорее мы, хотя бы не публично, но признаем, что идем по сценарию заморозки, тем дешевле для нас будет цена вопроса. Кстати, на этот же сценарий намекает господин Резников (вице-премьер-министр по вопросам временно оккупированных территорий — ред.), который из всей компании, которая ведет предварительные переговоры по Донбассу, самый умный, адекватный и понимающий ситуацию человек. Но в силу должности, статуса и не очень простых отношений с главой Офиса президента Ермаком, он вынужден смягчать риторику и играть в дипломатию», - заключает эксперт.

В свою очередь, политолог Петр Олещук делает следующий акцент: «Как показал уходящий год, в вопросе Донбасса ключевым остается минское направление. Нельзя сказать, что тут ничего не сделано. Был обмен пленными, разведение войск в отдельных точках и, наконец, пусть не доскональный и периодически нарушающийся режим прекращения огня, который сгенерировал, наверное, период наибольшего затишья на фронте с 2014 года, то есть, момента начала войны. Мы должны понимать, что каким бы ни был формат, все зависит от доброй воли России, которую она демонстрировать категорически не хочет. Россия, играя на публику, имитирует переговорный процесс, не будучи на самом деле готовой к каким-либо компромиссам и встречным шагам. Именно это — наибольшая проблема решить которую сиюминутно нереально».

Политолог убежден, что Россия не пойдет на принципиально новые решения, пока не изменится ее внешний вектор. «Пока что геополитическая линия Кремля остается не сменной. То есть, они как начали заниматься этим «собиранием земель», так и продолжают это делать, рассматривая любого рода международные договоренности исключительно как инструмент этой политики. Как только российское руководство поднимет для себя вопрос о поиске альтернативных направлений, тогда и могут начаться реальные переговоры по Донбассу, а не их имитация со стороны РФ», - отметил Олещук.

Переговорные форматы и сценарии можно менять сколько угодно, однако надо понимать, что в каждом из них будет присутствовать Россия, с которой и связаны все проблемы — подчеркивает руководитель Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.

Существующие же переговорные формулы эксперт характеризует следующим образом: «Нормандия — это хорошо, потому что там есть Ангела Меркель, и серьезные проблемы у нас могут начаться тогда, когда она отойдет от дел, поскольку Меркель — носитель институциональной памяти и сдерживающий фактор по отношению к Путину. Что касается Минских соглашений, то да, они не очень приемлемые для нас, и это факт. Сложно понять, зачем Порошенко пошел на пункт о передаче границы после выборов или закреплении особого статуса в ОРДЛО в Конституции. За это никогда не будет 300 голосов в парламенте. Порошенко сам нарушил так называемые красные линии, поэтому с его стороны сейчас не совсем корректно и этично критиковать нынешнюю власть, которая вынуждена работать с его же ошибками. Минские соглашения невозможно выполнить в полном объеме, поэтому тут нас ждет глухой угол, без вариантов». Вместе с тем, убежден эксперт, Украина не может просто взять и отказаться от «Минских соглашений», поскольку это — большой риск возобновления масштабных боевых действий и ухудшения переговорных позиций в будущем, как стороны, отказавшейся от существующего формата. «Вот в такой ловушке мы сегодня находимся: выполнять разрушительный по сути своей Минск мы не можем, и отказаться от него — тоже. Какой выход из ситуации? Я вижу три сценария. Сценарий первый и, к сожалению, в условиях глухого угла, наиболее вероятный – продолжение войны малой интенсивности. Второй возможный сценарий, по которому, кстати, мы сейчас чуть-чуть двигаемся — это «заморозка» конфликта по образцу Приднестровья. Это — меньшее из зол, но тут все всецело зависит от России и ее договоренностей с Западом. Предметов торгов могут стать санкции. И третий сценарий, который год назад в Париже предлагал Зеленский — это обновление «минских соглашений» на основе взаимоприемлемых компромиссов. Но Россия на это не пойдет, поэтому, увы, это наименее реалистичный вариант. Путин не хочет ничего менять, он стремится склонить нас к своим требованиям, но ему это не удастся. Даже Зеленский, который искренне стремится к достижению мира, понимает, что нельзя соглашаться на условия Кремля, которые не примет часть украинского общества».

В отличие от большинства своих коллег директор Агентства моделирования ситуаций Виталий Бала считает, что не минские, а именно парижские договоренности нормандского «квартета» годичной давности сегодня играют первую, но далеко не выгодную для Украины скрипку в переговорах по Донбассу: «Во время встречи с Меркель, Макроном и Путиным в столице Франции, Зеленский, на мой взгляд, допустил роковую и стратегическую ошибку, приняв и признав то, чего требовала Россия — формулу Штайнмайера, вместо того, чтобы предложить план Б, С или D. Он не использовал тот шанс и лишь усугубил ситуацию, расколов Украину на две части: тех, кто хочет мира любой ценой и тех, кому «не все равно». Сегодня представители нынешней власти, к сожалению, похожи на каких-то шаманов, которые прыгают вокруг «минских договоренностей», вызывая дух Путина. Вместе с тем, весьма удачным треком, который, надеюсь, будет реализован, я считаю «Крымскую платформу», которая станет дополнительным рычагом влияния на Кремль. Думаю, что первым вопросом повестки дня этого формата должен стать пункт о том, что аннексия АРК абсолютно и неразрывно связана с оккупацией Донбасса. Кроме того, должен присутствовать пункт, где хотя бы опосредованно будут затронуты интересы стран G7. Только в этом случае США и другие государства займут более жесткую позицию по отношению к России и, скажем так, склонят ее к договороспособности, а не диктовке своих условий Украине».

Наталия Ромашова

Читайте также: В ОБСЕ озвучили потери ВСУ с начала перемирия в июле

Читайте также: Зеленский заявил о готовности к новому разведению войск на Донбассе