Одна история о Чернобыле

Не знаю, какой из возможных факторов здесь более существенный, но никогда раньше накануне чернобыльских годовщин мне не звонили столько журналистов (честно говоря, не помню, чтобы вообще по этому поводу звонили) с просьбой рассказать о своем опыте 35-летней давности. Рассказываю, что помню.

Но если хотите знать как устроена человеческая память, то вот вам чернобыльская история. Вызывающе негероическая, но на 99% правдивая (1% оставляю на собственные проблемы с отражением того, что называется «объективной реальностью»).

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

В мае 1986-го наш батальон снимал загрязненный грунт на территории ЧАЭС, грузил его в железные контейнеры и вывозил в так называемый «могильник». За нами должны были идти шахтеры и рыть тоннель под энергоблок. Почти все солдаты и офицеры батальона были киевлянами (пятнадцать ребят – с Полесского) всех призвали через военкомат практически за одну ночь. Такие батальоны, как наш, разворачивались в случае ядерной войны – в них были предусмотрены роты автомобилистов, пожарных, медиков. Последние, кстати, - а среди них были ученые, хирурги, детские реаниматологи и даже зав.кафедрой анатомии, - также работали лопатами. Работали хорошо и, простите за пафос, самоотверженно. Может потому, что у каждого в Киеве были семьи, дети, родители.

В любом случае, командование признавало, что именно наш батальон – на самом переднем крае и решило отметить его бойцов наградами. Награды были боевыми – пять, кажется, медалей для солдат и два ордена – для офицеров. Кого представить к награждению медалями решили относительно быстро. По орденам, то справедливым было наградить одним из них комбата – подполковника Муравского (его уже давно с нами нет). А вот судьбу второго ордена долго не могли определить – достойными казались едва ли не все офицеры. Решили тянуть жребий. Обломанная спичка досталась Лене – замечательному парню, кандидату химических наук, абсолютно достойному награды (его тоже с нами уже нет).

Прошло несколько лет, наши ребята умирали, но чернобыльцев становилось все больше и больше. Власти решили провести их «инвентаризацию». Для подтверждения участия нам надо было написать заявление в военный архив. Ответ получили чуть ли не сразу. Мол, да, был такой-то там и что-то даже делал, а вот дозу облучения, которую он получил, установить невозможно. Потому что – внимание! - «журнал учета доз облучения уничтожен в связи с переоблучением этого журнала».

С этим и другими документами пошел Леня получать новое удостоверение ликвидатора аварии на ЧАЭС. В казенном кабинете его принимала рыхлая женщина с шиньоном, перстнями и значком депутата Ленинского райсовета депутатов трудящихся Киева. Брезгливо полистав Ленины бумаги, она сокрушенно поджала ярко-малиновую губу.

- Не вижу, сказала дама, оснований... Еще и журнал уничтожен...

- Да вы что, - взревел Леня. - Издеваетесь? И я орденом награжден!

- Откуда я знаю, за что у вас орден? Может за рекордные надои молока!

Кровь ударила Лени в лицо, а дама предусмотрительно вскочила из кресла, открыла дверь в коридор и закричала: В суд! В суд идите!

Леня пошел в суд, а мы с ним – свидетелями. Дело решилось за несколько минут, но на дворе был прекрасный сентябрьский день, а мы уже поотпрашивались с работ... И вот когда мы отмечали торжество справедливости, хлопали друг друга по плечам и поминали тех, кто ушел от нас (а их уже тогда было несколько), случилось невероятное. Оказалось, что Леня забыл обстоятельства, при которых его нашла награда и об обломанной спичке тоже забыл. И не то, чтобы Ленина память стеснялась этого эпизода, и не то, чтобы в нем было что-то осуждающее. А просто выпал он из того, что сейчас бы назвали «личным чернобыльским нарративом», не уместился он туда.

***

Память – вещь коварная. Каждый раз вспоминайте об этом, когда читаете мемуары.

Я свою память о Чернобыле стараюсь не засорять. Поэтому не смотрел модный сериал и никогда с 1986-го не бывал на станции. Она для меня осталась такой, как была тогда: с автоматчиками у входа в управление, голосами тех, кого нет в живых, гигантской головой Ленина без шеи и зловеще-пророческой надписью метровыми буквами «Чернобыльская атомная электростанция им. В.И.Ленина работает на коммунизм».