«Геть від Москви!» или В чем слабость "лобовой" антироссийской риторики?

Около четырех миллионов украинцев побывали в России только за первую половину этого года. Во всяком случае, если верить данным ФСБ, которые пока не опровергнуты украинскими официальными лицами. По данным Росстата, с 2014 по 2017 год в РФ перебралось 638,2 тысяч жителей Украины, а в настоящий момент около двух миллионов наших сограждан пребывают на территории страны-агрессора. Именно так — агрессором — согласно опросу КМИС, центра Разумкова и социологической группы "Рейтинг", — воспринимают северного соседа 63% украинцев. Что не мешает миллионам их сограждан наведываться к этому агрессору в гости или по работе.

Не признак ли это социальной шизофрении? Вовсе нет. Просто совершенно новая, не имеющая прецедентов реальность. Которую сложно понять и принять, пользуясь устаревшими схемами и навязшими на зубах историческими параллелями, например, сравнивая с отношениями между СССР и нацистской Германией после 22 июня 1941-го. Тем более условны аналогии между гипотетическими концертами Клавдии Шульженко в оккупированном немцами Киеве и гастролями украинских артистов в современной России. Кстати, 57% украинцев выступают против запрета российским артистам выступать в Украине и ограничения проката российских фильмов. Далеко не все из них — убежденные «ватники» и избиратели Оппоблока. Напротив, именно проевропейски настроенные либералы, стоявшие на Евромайдане (как быстро стерлась из памяти первая часть этого составного слова), считают это ограничением прав и свобод граждан. Более того, 50% украинцев называют ошибкой запрет российских телеканалов в Украине, а 46% придерживаются того же мнения в отношении российских социальных сетей. Пятая колонна? Ничуть. Многие из этих людей готовы строить Новую Украину, которая в их представлении вовсе не тождественна «России наоборот» — с ее тотальными запретами, нетерпимостью и верностью генеральной линии.   

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

Собственно, этим европейский вектор развития и отличается от скрепоносного евразийского авторитаризма, где шаг влево или вправо — уже покушение на основы. И если мы действительно признаем этот европейский выбор своим, то он, как «меню дня», может быть только комплексным — попытка отказаться от непривычных нам блюд выглядит наивно.

Шок многих соотечественников, узнавших в октябре этого года, что 48% их сограждан хорошо или очень хорошо относятся к России (опрос того же КМИС и «Левада-центра») вполне объясним. Но пугаться не стоит. Во-первых, еще пять лет назад этот показатель составлял 85-90% — аннексия Крыма и агрессия на Востоке не прошли даром. Во-вторых, когда ставятся отдельные вопросы об отношении к россиянам, России и лидерам РФ — ответы выглядят несколько иначе — симпатиков нынешнего российского руководства в Украине ничтожно мало. А отношение к России для многих из украинских граждан — не более, чем отношение к родственникам, живущим в соседней стране — по разным данным, таких имеют около трети украинцев. Разумеется, не стоит забывать и о региональных отличиях — если на западе положительно воспринимают Россию всего 25% респондентов, то в центре уже 47%, на юге — 54%, а на востоке — 58%.

В этом контексте слоган «Геть від Москви», с которым президент намерен переизбраться на второй срок, выглядит весьма уязвимо. Развод с Россией — неизбежный процесс, начавшийся в 2014-м, и это, скорее, заслуга Путина, чем Порошенко. Ничто так не консолидировало украинскую политическую нацию, как брутальное поведение «старшего брата». Который ворвался в наш дом, бросил грязные сапоги в одной из комнат и заявил, что комната эта отныне его, да и всегда ему принадлежала. Крымнашизм подводит черту под братскими (в кавычках или без — дело вкуса) отношениями народов куда эффективнее, чем президентский предвыборный клич — столь же пафосный, сколь и спекулятивный.

«Армія, мова, віра» — наверное, хороший лозунг для дополнительной мобилизации базового электората, но как объединяющий фактор вряд ли сработает. Хотя бы потому, что армия — это не фетиш, а один из государственных институтов — как независимый и справедливый суд, эффективная полиция и т.п.

Язык? Лишь чуть более 50% украинцев говорят дома на государственном языке, который одновременно является их родным. Четверть сограждан общаются в быту как на русском, так и на украинском, а еще четверть предпочитают русский.

Вера? Даже не принимая во внимание, что религия официально отделена от государства, не учитывая, что православными признают себя чуть более двух третей населения, вопрос о принадлежности к той или иной христианской деноминации сегодня способен, скорее, разжечь страсти, чем консолидировать соотечественников.

Поэтому семипроцентный рейтинг Петра Алексеевича вполне адекватно отражает отношение избирателей не только к нему лично, но и к лозунгам, на которых он строит предвыборную кампанию. Помнится, партия, основанная гарантом, называется «Солидарность». Хорошее название. Именно солидарности отчаянно не хватает сегодня тем, кто, казалось бы, разделяет общие цели и общий тренд на движение в Европу. А раз так — в ход идут доказательства от противного, убеждающие лишь тех, кого ни в чем убеждать не надо. Те самые семь процентов…  

Михаил Гольд, специально для Lenta.UA    

Читайте также: Порошенко объяснил, как РФ ведёт гибридную войну против Украины

Читайте также: СБУ пресекла попытку вербовки украинцев спецслужбами РФ и "ЛДНР"